Сонный принц уж собирался до кровати дойти. День его был более чем насыщенный, а спать тоже пожалуй иногда, но надо. Хотя... Ростислава наградила Казимира такой улыбкой, что он словно на небеса попал. Все как то стало ярче на два тона и запахи свежие и чистые появились. Может он дремал стоя? Или грезилось ему? Но скорее всего он просто не хотел уходить. Да что там хотел... он не мог уйти.
По крайней мере пока его не окликнули. Дворцовые, - сразу догадался молодец. - Не успеешь в подвиг сходить - они уж все знаю... друг дружку пересказали, да еще и подробностей добавили. Эээххх... надеюсь о Росе никто слова плохого не скажет, а кто скажет - тому сам пластическую операцию проведу все зубы пересчитаю
Он повернулся и увидел девушку. На лице сама по себе появилась улыбка. Она ведь мальчуганка... и ее царь хотел мне в жены засватать? Думал, что она из меня человека сделает? Ну всякое возможно...
- Меня, а тебя видно Воинславой? Знаем, слышали мы в стране нашей далекой, о подвигах твоих ратных - Парень учтиво отвесил легкий поклон. Просто так... на всякий случай... - А меч у тебя хороший. Сразу видно не игрушка. С таким мечом ни в одной схватке не пропадешь.
Казимир, как дипломатами заморскими ученный, решил поговорить с ней на "ее языке"

Казимиру показалось на такие речи аж весь люд, что у царя в холопах ходит, собрался. Все затем, чтобы подслушать, да потом сплетни пустые распускать... И все же принц поборол в себе желание промолчать и уйти.
- Я тебе так скажу Воинслава. Не то место это, чтобы о вещах подобных вслух говорить. Вот к примеру, я еще до кровати дойти не успел, а о наших приключениях с Росей - "Росей" произвольно получилось несколько ласковее всех остальных слов до и после... - А уже половина царства об этом знает... Да... вот такие дела. Но коли ты на самом деле знать хочешь, то скажу так. Рося мне дороже жизни и за нее я на многое готов. Довольна?

Удивился принц ее словам. Козликом значит? Точно Лешего пришью! Будет у меня знать, как с царевичами связываться!
Но никакое удивление и уж тем более так и просящийся сон не могли остановить в нем годами выработанные приемы борьбы. Он ведь тоже был старшим. Только сыном. И его тренировали. Постоянно. Именно эти тренировки и выработали в нем любовь к обычному люду. Не за то он их любил, что царя любят, а за то, что дело свое делают и меньше остальных говорят. Так и он хотел, да отец не позволял. Сын старший и, пожалуй, единственный способный страной тритринадцатой управлять да с годами не развалить ее.
Меч он поймал в долю секунды и тут же остановил удар по ногам. Ничего нет проще - взял меч покрепче двумя руками да и поставил так, что оружие противника в землю уходит. Он уже хотел было ответить, ударив противника рукояткой меча в грудь или в живот, но вспомнил, что пред ним Воинслава - сестра Роси.
- Нет Воинслава, я на пол женский руки не поднимаю. - сказал он, находясь в опасной близости к "врагу". - Не дело это, женщину аки мужа здорового бить.
Казимир думал, что она поймет, надеялся, но из предосторожности отскочил назад и приготовился к следующей атаке.

Слова Воинславы вызвали добродушную ухмылку на лице Казимира. Просто было у него по молодости знакомство с девушкой одной. Красива, статна была, да только беда - она пуще всего мечом управлять любила. Ей дом и хозяйство противны были. Оставшись в заперти, а ее часто родители запирали, она чахла, становилась нелюдимой, начинала огрызаться. Хотя, она всегда огрызалась. С Казимиром она познакомилась случайно, но надолго еще они были "друзьями". Принц, он сделал все, чтобы никто не узнал об этой части его истории. Ведь у всех есть свои маленькие секреты. Они часто виделись. Просто так. Он учил ее мечом управлять и все. Не больше. А однажды она исчезла. Взяла все вещи и исчезла... правда перед этим она научила принца целоваться...
И сейчас, стоя перед Воинславой, молодец вспомнил ту. По норову они просто одинаковые были. Пожалуй.
- Успокойся ты, Воинслава. Знаю я, что ты похлеще любого мужа будешь, да не повод это драться. - Улыбнулся он. Еще в детстве его и братьев отец учил: "женщину не троньте, не потому, что она слабее или неразумнее. Нет. Многие из них вам три форы вперед дадут, да все равно первыми окажутся. Не троньте ее, чтобы самому человеком оставаться, а не в животное грязное превратиться". Помнил об этом принц. - Ну могу я тебя оглушить и связать, но не буду я этого делать. Не буду...
В этот миг сверху полетел Неизвестный Летающий Объект, он же крынка с квасом. Угрожающе вращаясь, она полетела к месту их "схватки". Казимир, предусмотрительности ради, решил спрятаться под сень крыльца. Тут же послышалась благая речь Роси к сестре старшей обращенная:
-  Славка! Ты, что одичала что-ли? Али белены объелась? Люди тут спят  а ты остолопов своих гоняешь... и, хоть бы, толк что-ли был, а то им, дубинам стоеросовым, поди все равно, что в лоб, что по лбу...
Принц же стоял и слушал. Если речи Воинславы ему ровно как волны на воде безразличны были, то от слов Росиных он в негодование пришел. Дубина Стоеросовая - вот значит кто я? Спасибо тебе царевна и на этом. Молча он подошел к Воинславе по левую ее руку и, положив левую ладонь на ее плечо, а правой рукой отдавая меч потешный прислуге, он шепнул на ей ушко:
- Неужель не видно, что люблю я ее? Неужель не чувствуешь это? А она со мной как с холопом последним самым обращается. - Принц вздохнул и добавил. - Прости Воинслава.
Он схватил ее за кисти рук заводя их за ее спину, а сам приблизил свое лицо и поцеловал ее в губы. Воинслава была поражена, но сохранила способность сопротивляться. Произошла борьба, не маленькая, чисто для показу, а настоящяя борьба и наверное впервые в своей жизни Слава отступила. Она сдалась, а он, почувствовав это, еще ненадолго продолжил поцелуй словно извиняясь перед ней. Наконец он остановился, оторвался от ее губ. Их взгляды сошлись:
- Извини, я люблю ее... - сказал он то, что было ясно и бес слов, ведь их поцелуй остался для них вовсе не поцелуем. Да, в нем была страсть и борьба, но в нем не было искры. Той самой искры, что порождает огонь чувств, что рождается любовью и живет даже тогда, когда любви самой больше нет.  Ибо нет лучшего способа доказать, как наглядно показать. И Казимир показал. Он никого не сможет любить также, как любит Ростиславу... никому... это прям и читалось в его грустном взгляде. Он понял и ему стало плохо. Как никогда.
Молча и все также стоя спиной к Ростиславе, он все понял и ничего не говоря пошел. Вперед. Куда глаза глядят. Хотя... нет. Он пошел до гостиницы или как оно там называется... ему не хотелось думать. Он хотел уснуть... и желательно навсегда.

>>> Now loading new location >>>  Потом уточню, а пока - Постоялый двор...

оос: наю, что написанно не по правилам. Если что - скажите мне и я исправлю

Дружинники, никому особо не мешая, с уханьем и гиканьем показывали удаль молодецкую, как вдруг над ними распахнулось окошко царевой светлицы. Оттуда показалась встрепанная голова Олафа в шапке-короне набекрень. Голова с отвращением обозрела пространство и гаркнула:

- Славка, а ну подь со двора! И дружинников своих забирай! Что за радость во дворе поединки устраивать? А ну как стену проломите? Дадено вам ристалище за сараями, вот там и меряйтесь силой сколько влезет. А то вчера орали благим матом полночи, сегодня надрываетесь, совсем совесть потеряли. Чтоб сей же час духу вашего тут не было!

И Олаф с треском захлопнул окно, даже не подозревая, какая драма здесь разыгралась всего за несколько минут до его появления.

--- Горница Ростиславы
Светлая, аки мышь, проскользнула по двору, стараясь не попадаться на глаза никому из челяди, и взяв под уздцы своего любимца - Морока, потянула его к медовым вратам... Особенно удачнен был тот факт, что Воинслава и гарем ее остолопов вышли через яблоневые, и в общем -то привлекли все взгляды к себе
--- на улицы--- огородами--- Лес

Яромир медленно шёл ко двору, на воротах он показал страже перстень что дала ему Ростислава,всё также думая о чёмто он пошёл дальше, наконец прийдя уже в знакомое место. Остановившись он вздохнул всё думая над тем что сказала Серая, в этот момент к нему подбежал паренёк и передал что Ростислава ждёт его в библиотеке
А стоит ли мне идти?.... Тьфу, я же послание должен передать....ох, ладно
Двуликий кивнул и молча направился туда куда указал парниша
--------Библиотека

Усадьба Светозары --->
В полете Бессмертный последовал "заветам Ильича" и на особенно крутых виражах вежливо и очень прилично придерживал Светозару за талию. Конечно, вряд ли она бы свалилась с удобной спины Змея, но когда еще будет такой благородный шанс красивую женщину удержать?
Из равновесия выводил только терпкий ягодно-алкогольный запах подтекающей бражки и в конце концов Кощей не выдержал и, подвинувшись на спине змея ближе к головам, проявил зачатки здравого смысла:
-Горыныч! Приземляйся быстрее, уже четверть бочки потеряли! Сейчас вся пьянь городская на запах соберется к царю под ворота...
Секунду подумав и поудобнее устроившись на чуть скользкой ребристой чешуе, он рассудительно заметил
-К тому же вот именно этой четверти нам не хватит. Опять наколдовывать придется...
Прошлый раз, когда Кощей "не хватило", а в погреб идти было неохота, похмельем от наколдованного Бессмертный маялся дня три, после чего в лечебных целях выглушил сестрицыну настойку из мухоморов и резко поздоровел. Чудеса народной медицины, не хвост собачий...
Спустившись с Горыныча, Кощей поставил корзину в относительно безопасное от голов, стражников и себя место и задумчиво уставился на стражу. Стража, и без того ослабевшая в коленках при виде Змея, была вниманию великого злодея не рада...
"Помнят меня в народе" - порадовался Бессмертный.

Усадьба Светозары --->

Давненько ей не доводилось летать на Горыныче. Какие виражи, какая скорость! Светозара раскраснелась, раззадорилась и чуть не начала горланить победную песнь, выученную на родине первого мужа: про темную ночь и взвивающиеся в небо костры. Но вовремя спохватилась и вместо этого пару раз сделала вид, что норовит упасть со змеевой спины. Чтобы Кощей не расслаблялся и крепче держал.
После посадки Светозара слезла с Горыныча последней. Еще раз окинула Кощея оценивающим взглядом с головы до ног: "Как облапать, так все, а как помочь женщине с корзинкой, так никто", поправила одежду и повернулась к обалдевшим стрельцам:
- Здравствуйте, а не скажете ли... Ой! Да это ж Ждан! Давно не захаживал. Как желудок? Помогла настойка-то? Ну и хорошо. О, и Дубыня тут! Как супружница твоя? Не хворает больше? Вот и славно. Скажите-ка, ребятки, дома ли наш царь-батюшка?
Стрельцы переглянулись и пожали плечами.
- Царь-батюшка нам не докладывает. Когда хочет, приходит, когда хочет, уходит.
- Ну как так не знаете? - всплеснула руками Светозара. - Никакого порядка в дому. Ну-ка, помогите мне тогда корзинку с Горыныча сгрузить. Только чур, под полотенце не лезть! Это гостинец для царя-батюшки.
И пока стрельцы вдвоем волокли к крыльцу корзину, которую хозяйка легко носила в однй руке, Светозара повернулась к царскому терему и, приложив руки ко рту, заорала:
- Ола-а-ф, а Ола-а-а-а-ф! Выходи, будем в Яшку Черного играть! На щелбаны-ы-ы! - и, сунув в рот два пальца, засвистела так, что петушок-флюгер на башне крутанулся и стал показвать в другую сторону.
Потом обернулась к Кощею, ослепительно улыбнулась и проворковала:
- Чудная погода нынче, не правда ли?

Услышав залихватский Светозарин свист, Змей умилился, все три морды расплылись в широченных улыбках:
- Как в старые добрые времена! Эх, молодость, мол… - Змей поперхнулся на полуслове и бросил на Светозару опасливый взгляд. Вдруг чего не то про возраст подумает. – Я в том смысле, что когда я змеенышем был, девки тоже так свистели… - Горыныч встопорщил чешую и обреченно вздохнул. Так не так и эдак не эдак. Женщины сравнения-то не слишком любят, а, главное, никогда не знаешь, чего от них ждать – то поцелуют да за ушком почешут, а то инкунабулой по морде двинут. Эхехех… Змей заозирался и, топоча, радостно бросился навстречу царю:
- Олаф! Сколько лет, сколько зим! Какой-такой нужник? А-а, нужник. – Змей опустил голову пониже и очень честно посмотрел в глаза царю. – Это была дезинфекция. Я уничтожил очаг эпидемии и спас Славгород от страшной участи. Только представь – опустевший город, жуткие умертвия, холодный ветер несет по улицам песок… Так, погоди, - Змей вышел из образа и чихнул, - Почему песок, откуда песок? Не убирают у тебя тут, что ли? – Он брезгливо переступил с лапы на лапу, песок, в котором Сема тренировался плыть то ли кролем, то ли брасом, намок от дождя и бражки и превратился в качественную вязкую грязь. - Развели, понимаешь ли. А хомяк ничей, он бонжурский подданый, между прочим, говорящий и очень редкий.

- Бражкой?  -  с надеждой ляпнул Сёма, летающий сегодня как переходящее знамя, из лап в руки и обратно, но тут же опомнившись,  зажал себе  рот, сообразив на чьём попечении находиться.  Втянул голову в плечи, решив прикинуться одуревшим от тряски.
А то мало ли припомнит Кощей, да сделает из Сёмы  муфту,  Святозаре на подарок. Смотрит на неё как Горыныч на бражку, пока некоторые, несправедливо засуженные, должны значит, из себя коврик меховой изображать. Тут Сёму взгребло от обиды, и забыв, что он собирался быть «тише воды, ниже травы, а там глядишь и слинять ко времени», Симеон не удержался, да и куснул злодея за палец.

При первых признаках Горынычева чиха Олаф привычно выполнил команду «ховайсь!». Потом вышел из-за крыльца, грустно посмотрел на подкопченный угол терема, а вслух заметил:

- Я тебе намордник подарю. Асбестовый.

И вернулся к прерванной теме:
- Не пой мне песен про песок и антисанитарию, утром ничего не было, лично проверял!Это ты его с собой притащил, царя всяк норовит очернить! - и, понизив голос, чтобы Кощей не расслышал, прошипел Змею в самое ухо. – Что-то крупное в лесу сдохло, раз Сорока правду сказала, да не приврала с три короба. Только ты у нас на простую навь не размениваешься, у Бессмертного извозом подрабатываешь. – И громко, - А в тот нужник я сам частенько заглядывал и не жаловался. И теперь честной народ по кустам пойдет! И все из-за тебя!

Тут Кощей решительно забрал у Олафа хомяка и, кажется, на что-то попенял. На что, царь не расслышал, но спорить не стал, только рассеянно помахал рукой, ища об кого бы вытереть испачканные пальцы. Сообразив, что такое обращение гостям не понравится, он нашел на крыльце какую-то тряпку, вытер руки и отдал пробегавшей мимо служанке, заодно отчитав девушку за неряшливость («Гости пришли, а у нас ветошь по углам заныкана!»).

- Девок у меня в хозяйстве навалом. Только почему все приезжие принцы так норовят искупаться в Славгородской грязи? – вполголоса пожаловался он подошедшей с рассказом про хомяка Светозаре и вознамерился рассказать знахарке слезную историю про молодого и пьяного дружнина сынка, но тут спасенный из самодержной длани бонжурский подданный цапнул своего спасителя за палец.

«Мал клоп да вонюч!» - восхитился царь и понял, что сейчас, прямо в его дворе может случится междуцарственный конфуз, в ходе которого хомяк-самоубийца сделает-таки «шмяк», а потом «хлюп». Ситуация требовала решительных действий:

- А ну все сюда! – гаркнул Олаф на весь двор. Из-за углов и дверей осторожно высунулись головы стрельцов и слуг. – А ну живо накрыть стол в Трапезной, пировать будем! И бражки тащите побольше! Одна нога там, другая здесь! И Варьку позовите!

Отдав сей незамысловатый приказ, царь обратился к гостям:

-Кощей, Светозарушка, прошу к моему столу! Горыныч, ты тоже не стой как неродной, дуй за нами.  В дверь не пролезешь, бей центральное окно, там ставни крепкие, закроем к вечеру, чтобы не дуло. А ты, бонжурский подданный, - обратился он к хомяку лично, - если такой умный да говорливый, мог бы не кусаться, а сказать, коли что не так.

С этими словами царь развернулся на каблуках и, взмахнув полами незастегнутого кафтана, исчез в сенях терема.

>>>Трапезная

Осознав, что его наругали, "бонжурский подданый" стыдливо опустил голову, изображая искренне раскаяние, но на самом деле кипя в душе от возмущения.
- Эх, был бы человеком,  прошёлся по закромам царским, богатства посчитать.  Да вот только далеко ему до человека. Впрочем до земли тоже.
Зуб ушибленный о палец Кощея, немилосердно заныл, а доброжелательный голос в районе уха, в соседстве с несильно так сжавшимися пальцами, от которых позвоночник Сёмы, случайно, встретился с пузиком, - заставил вора моментально опомниться; причём гораздо лучше мягкого увещевания царя, который предупреждая последствия, этой неумной выходки, поспешил отвлечь внимание бессмертного, призывом отправиться трапезничать.
И хотя Светозара тоже не подвела, выдав Симеона за принца, нуждающегося в лечении красными девками, - предпоследняя реплика Кощея, лишила вора всяческих шансов, на продолжение своей комедии.
И лишь услышав продолжение с бражкой, хомяк навострил уши, и расслабленно выдохнул, сообразив, что расправа отменяется... ну или откладывается до более подходящих сроков. 
Кощей меж тем, не нуждаясь в ответе вора,  переключил своё внимание на Светозару. Сёма тоже.
Жалобно помигал жаркой целительнице обоими глазками, в надежде, пробудить чувство сострадания к ближнему хомяку. Но внимание Светозары было целиком сосредоточенно, на злодее, подтверждая  истину, о женских пристрастиях; озвучить которую Сёма бы очень хотел, но наученный горьким опытом, уже не рисковал.
А между тем, явно забыв, что хомяк живое существо, Кощей раскомандовался. Отдал указания по поводу бочек, махая зажатым с Сёмой, кулаком; потом расцвёл, ухаживая за дамой, галантно придержал перед ней дверь, едва не зашибив голову воришки об косяк, и отыгравшись на неуспевшим увернуться стрельце, отправился во след за царём. Впрочем благоразумно ужавшийся в компактный комок, Симеон,  остальных подробностей, уже не углядел.
------ трапезная.

Отредактировано Вор Симеон (2008-12-07 03:56:28)

Светозара задумчиво посмотрела на идущего впереди Кощея. "Как-то он вяло реагирует. Вообще почти не реагирует. Забыл, что ли как девок обхаживать? Сколько ж ему лет-то?.. Ну да ничего, при хорошей женщине и мужчина может стать человеком. Вон, и двух месяцев со свадьбы не прошло, как мой первый муж отучился въезжать на коне в спальню, а второй - чесноком на ночь наедаться.".
Кощей открыл перед знахаркой дверь. "Хм, что-то все-таки помнит. Не безнадежный вариант. Будем работать дальше".
Светозара улыбнулась Бессмертному, проходя в терем. Оглянулась и послала сунувшейся следом Горынычевой голове воздушный поцелуй.

----> Трапезная

20 Серпеня, около половины десятого вечера.