Горыныч лежал на лужайке перед входом в читальню и млел под теплыми солнечными лучами. Со стороны казалось, что он спит, но беззастенчиво дрыхла только правая голова, средняя играла с лягушками: когда очередное глупое земноводное подскакивало поближе к морде, над травой скользил длинный раздвоенный язык и лягушка исчезала в пасти. Выигравшими считались те, кто успевал сбежать, - пока по очкам вел Горыныч. Левая голова, чуть приоткрыв один глаз, наблюдала за девицей. Ушлая Василиса давно пристроила на пенек недописанные мемуары и теперь любезничала с деревенским парнем, прятавшимся за кустами. Горыныч прищурился и нежно дохнул в сторону кустов. Прослушав вопль и несколько ругательств, за которые любой мужик отходил бы парня хворостиной, Змей посетовал на нравы человеческой молодежи и демонстративно повернулся к парочке хвостом.

Ску-у-учно. В гости, что ль, слетать. Вот только куда? Выбор-то небольшой – говорят, Яга отбыла в дальние края – то ли квалификацию повышать, то ли так, на отдых; Светозара в грустях – просто так и не сунешься – сразу ящуром обзывает; с Болотным хозяином они в прошлом месяце повздорили и с тех пор больше не разговаривали. Оставались только Кощей, уже больше сотни лет обещавший попотчевать Горыныча своей знаменитой бражкой, да Олаф. Последний визит в Славгород как-то не задался, стоило дракону приземлиться на царский двор, как навстречу ему вышел сам Олаф и сказал, что горит читальня; пришлось улетать, не поговорив. С читальней, правда, оказалось все в порядке, не иначе обманул кто-то Олафа, вот и надо слетать и раскрыть ему глаза! Или все же за бражкой?

Горыныч углядел в траве крупную ромашку, но, после тщетных попыток оборвать с нее лепестки, сграбастал целую охапку травы и начал выбрасывать оттуда ромашки – к Кощею, в Славгород, к Кощею, в Славгород…

Отредактировано Змей Горыныч (2008-10-01 21:42:43)

- Ась? – Змей развернулся, рассыпая по дороге травяной веник. –  Гости сами пришли, откуда не ждали. Это чего за мода такая, пешком ходить, или краев этих не знаешь?

Средняя и левая головы сунулись в ступу, а затем обнюхали помело. При самом беглом осмотре возникла нехорошая мысль – не болотный ли хозяин пошутил, увидел, что Яга в сторону Змеева логова летит и в отместку…. Все-таки земля его, да и власть большая. А Яга, когда злится, кто виноват – особо не разбирает, рухнула бы сюда – на полянку, мало бы никому не показалось. Вот только промахнулся чуток, раньше чем надо старушку заземлил. Решив, что в этом разе он Болотнику не завидует, а при случае можно будет и специально намекнуть Яге, кто ей мог ступу попортить, Горыныч обрадовался и решил проявить гостеприимство:
- Василиска-а-а, - завопила правая, самая сердобольная голова, - а ну, поднеси бабушке ключевой водицы! Али чего другого хочешь?

Бабушка грустно вздохнула и снова наполнила свою чарочку щедро предложенной бражкой. Смахнула узорчатым платком слезы с очей своих да и возголосила, аки плакальщица заправская:
- О-о-о-ох, Горынушка, змеиная душенька, только ты Ягулечку и поймешь! Зажилася на белом свете, чего уж греха таить - да повидала чудес-то разных, и-и-и! Но на старосте лет осталась сиротинушкой, внученька любимая - и та к Кощею проклятущему сбежала, оставила бабуленьку одну в избушке куковать! А я терем себе всегда хотела в центре столицы, чтоб служанки были заботливые, чарочку мне завсегда подносили-и-и! Горыныч, не брось Ягу в беде, помоги бизнес наладить, я уж не позабуду тебя, найду чем отблагодарить! - бабушка окончательно впала в роль, не забывая подвывать в особо жалостливых местах, давя на тонкую душу Змея.

Горыныч сначала ошалел, а потом прищурился и вкрадчиво предложил:
- Яга, а не хватит ли тебе бражки, больно слезлива ты стала. Какая там у меня душенька, это к делу касательства не имеет, но понять тебя я могу. Про внучку я наслышан премного, действительно, потеря велика, кстати, надо будет к братцу твоему слетать – соболезнования выразить. - Змей захихикал. - Давай логически поразмыслим, - при этих словах правая голова вздохнула и снова пристроилась подремать. – Ежели ты осталась сиротинушкой, так  давай мы тебя замуж выдадим. Найдем старичка побойчее да чтобы не все зубы выпали. Приоденем тебя, ступу починим… Невеста будешь хоть куда!

- Ты бы меня еще удочерить предложил! - возмутилась Яга, провожая печальным взглядом уплывающий от ее загребущих ручек заветный кувшинчик. - Где же ты мне столь крепкого да бохатого мужа отыщешь? Не-эт, этим ты юных молодок соблазняй, а мне крепкий капитал нужен, стартовый. А то пыталась я на зельях да отварах заработать... но народ ныне вреднющий пошел, не желает народной медициной лечиться, все ему волшбу подавай!

- Ну, ладно, пошутили и будет. Значит, собираешься царских дочек замуж выдавать? Хоть у меня и три головы, а все-таки я не улавливаю, чего ты от меня-то хочешь. Тебе к Олафу надо - о свахиной доле договориться да отправляться царевичей искать. – Змей на секунду примолк, а потом встрепенулся. – Не, если ты хочешь, чтобы я женихов искал, то даже не заикайся! Чай, я тоже не змееныш уже, по заграницам ошиваться!

Баба-Яга насупилась, негодуя на драконью непонятливость:
- Яхонтовый ты мой, поштоль я такую чудную животину стану в иные земли отсылать, ну как застрелят тебя там?! Показывала же тебе картину занятную, план мой сопровождающий. Замучили меня бохатыри, подвига алчущие - вот и предлагаю козни построить: умыкнуть царскую дочку да дождаться принца иноземного, да продать кровинушку за золотые. За такую красоту кто только не заплатит! А после и к царю наведаться: мол, устроили мы доченьку твою в надежные сильные руки... - Яга хитро подмигнула.

- Да ты совсем! – возмутился было Горыныч, но неизбывная скука, преследовавшая его уже несколько месяцев, заставила сменить тон. – Гм, а есть в этом зерно. Прилетаю я, значит,  в Славгород, хватаю девицу и уношу куда-нибудь в лес, а ты тем временем начинаешь по постоялым дворам да по богатым домам ходить и всякие сказки про драконов рассказывать. Принц приедет, стукнет меня своей железякой, я и окочурюсь тут же. Не, тогда лучше девицу на болото тащить – я там буду тонуть, - знаю я этих защитничков, обязательно трофей себя хотят – коготь али всю голову. А ты потом все подтвердишь! - Горыныч радостно потер лапы, но быстро сник. – Нет, не пойдет. Я – зверь солидный, у меня договор с царем и это… как его…. реноме, будь оно неладно.

- Реноме-э-э? - изумилась Яга. - Чагой такое-то? - Бабуля уже начала прикидывать выгоду и неождианно заартачившийся звероящер явно не вписывался в ее планы.
- Да это означает, что все меня боятся и уважают, только слово иноземное… Хотя постой. – Горыныч явно увлекся новой идеей и просто так расставаться ней не желал. – А нет ли у тебя какого зелья красящего? Наверняка ж есть. Смотри! Я всем рассказываю, что полетел в тридвенадцатое шахство, дескать, родственничек у меня там объявился, а тем временем ты меня покрасишь, крайние головы я спрячу, – Правая и левая головы зашипели, но послушно полезли под крылья, - и будет у нас чудище с той картинки!

Бабуля на пару мгновений застыла, продумывая детали, потом предложила:
- Так зачем ты мучаться-то будешь, с головой под крылами? Давай я тебе оборотное зелье сварю, всего-то до вечерней зорьки времени и займет, а как стемнеет - и полетишь красавицу похищать. Огнем подышишь - только не спали чего ненароком, порычишь - ну не мне тебя учить. Да сюда возвращайся, а я покуда лягушек-каркушек поспрашаю, где самые сильные да отважные богатыри водятся, - довольная Яга почти с материнской лаской улыбнулась Горынычу.

Змей посмотрел на нее недоверчиво:
- А обратно я как? Да еще и с одной головой… О, ты вот что – свари мне зелье, чтоб не совсем я был, но все-таки с тремями головами, привык уже. – Он помялся, - Может, мы не с царевны начнем, а так, с кого-нибудь попроще – для тренировки?
Яга поразмыслила над коррективами Змейса и вынуждена была согласиться:
- Да, можно начать с кого помельче - с юной девушки, что за грибами да ягодами пошла. Но слухи особо распускать не будем, а ну как прибежит особо красивый царевич, а царевнам придется довольствоваться обычными бохатырями...

- Тогда, считай, сговорились. Я полетел – крылья разомну, да в Славгороде расскажу, что в гости собрался, а ты пока зелье вари. Ежели чего надо – у Никодима возьми, он у нас куркуль порядочный, поискать, так все, что хочешь, найдется. И еще… - Горыныч подцепил когтем гравюрку из книги, и она исчезла у него под крылом. -  Ты картинку-то оставь. Я ее сожгу. Потом, чтобы, значит, неправду не распространять. Ну, бывай, Яга, до вечера.
Змей отполз  в сторону и неожиданно легко взлетел, быстро набирая высоту.

Горыныч сделал пару кругов над полями и полетел в сторону Славгорода.
--->  Славгород

Отредактировано Змей Горыныч (2008-10-04 21:48:24)

Горыныч из Черной грязи, а Яга никуда и не девалась.--->

Уже на подлете к болоту Горыныч поустал и снизил скорость. Никодим, тонко разбиравшийся в настроениях хозяина, исчез в избе и Василису за собой утащил.
Змей сел на поляну и, не замечая Ягу, раздраженно огляделся:
- Развели тут! А прибирать кто будет!
Он сунул нос в котел и тут же отскочил назад, чихая и отфыркиваясь.

Мирно похрапывающая Яга неохотно начала просыпаться. Этот сложный ритуал порой занимал и по часу, тогда недовольная Слава ворчала и ругалась... но вид разозленной горынской морды (да не одной, а целых трех) способен вывести из сонного состояния любого, пусть даже бабулю с железными нервами:
- Ох, Змеюшка, чагось разбушевался? - робко поинтересовалась Яга, не рискуя приближаться - он ведь сначала дыхнет, а потом уже будет сокрушаться, что пожег своего идейного вдохновителя и по совместительству ГКНТЦ (Главную Костяную Ногу Тридевятого Царства).

- Я спокоен и уравновешен. Совершенно! – Из ноздрей вспыльчивой левой головы повалил дым. – Значит так, на дело полечу прямо сейчас. Вот сию же минуту! Ты зелье сварила-то? Нельзя царевен на этого… этого…. в общем нельзя их на него оставлять и все! Замуж, срочно!

Решив не спорить о настроениях огромного чешуйчатого ящера, старушка шустро пошлепала по карманам, потом - один раз - по лбу и выудила из бывшей зоны декольте заветный сосуд, который с довольной рожей и вручила своему подельнику.
Горыныч обнюхал склянку, осторожно вытащил зубами пробку и выплеснул содержимое флакона в пасть средней головы, но тут же сморщился.
- Тьфу, гадость-то какая! Неужто не могла чего-нибудь вкусненького добавить.
Примерно с минуту ничего не происходило, зато потом….
- Почему голова одна? Я ж просил!

- Так оно надежнее будет, - возвестила Яга, оглядывая плоды своих трудов. Будь ее воля, такие плоды она бы пожинать не стала - уж больно жуткий да глазу непривычный! - Ну как признает тебя царевна якая, будешь до конца жизни на голодном пайке!
- Да и не переживай ты, как ночь ступит на порог - все колдовство и развеется, новую порцию принимать придется, - попыталась утешить Горыныча бабуля.

- Ну ладно, - Змей подполз к болоту и попытался рассмотреть себя в бочажке со стоячей водой. – А вообще ничего получилось, особенно вот эти костяные выросты на голове, - Он благосклонно взглянул на Ягу. – В этом есть определенное благородство, и цвет неплохой – багряно-красный. Сойдет!
Горыныч скакнул на середину поляны и издал громкий рык.
- Голосок тоже ничего себе! Как вернусь, царевну отнесу в хижину на болотах, есть у меня одна такая, раньше там разбойнички скрывались, даже заговорили - ни войти, ни выйти без слова заветного. Домовой остался, так что должна сойти для житья. Ну, я полетел.

- Давай, удачки тебе, - Яга стянула с плеч платок и принялась дооолго и картинно махать им вслед удалявшемуся Горынычу.

Отредактировано Змей Горыныч (2008-10-05 00:21:00)

===> Урочище.
Впереди Творимирову взору открылась просторная полянка с огромным дубом посредине и небольшой землянкой возле него.
Подведя к ней коня, князь подал руку Лучезаре, помог ей спрыгнуть и направился к колокольчику на ходу как то автоматически поправляя одежду и поднимая пояс, будто готовился встречать целую кучу правителей разных государств. Недолго помедлив, как будто собираясь с мыслями, Творимир позвонил в колокольчик.

Отредактировано Творимир (2008-11-14 14:41:18)

Долго никто не открывал, наконец, за дверью послышались шаги и заспанный женский голос:
- Кого там еще нелегкая принесла? Горыныча нет, читальня закрыта на просушку.
Дверь распахнулась, и на пороге, сладко потягиваясь после дневного сна, появилась Василиса. Заметив перстень и тут же оценив ситуацию, девица мигом проснулась, начала перебирать пряди толстой русой косы, кокетливо улыбаться и поводить полными плечами.
- Хотя можно и открыть на проветривание. Чего желаете, гости дорогие?

- День добрый, хозяйка. - Слегка наклонив голову в знак почтительного приветствия появившейся на пороге землянки девице, Лучезара в остальном осталась недвижима и непоколебима, что те вершины гор. Все с той же тихою вежливою улыбкою вслушивалась она в разговор. Услышав вопросы Творимира, на которые особливо ответов ждала, сжалась вся внутренне, но с виду сохранила свое добродушие. Лишь уголки губ слегка дрогнули, пропуская в полуулыбку больше благодарности и теплоты, да и все, пожалуй.
Эх, Снежка, ну и куда тебя занесло..? Да что с тобой случилось то...
Тонкие пальцы осторожно сжали лямку сумки и тут же расслабились.

- Зайдем конечно, отчего нет, - обрадовался Творимир даже не столь информации как упоминанию об обеде и, пропустив перед собой Лучезару вошел внутрь. - А как величать то тебя, девица?
- Василиса, - ответила та пропуская гостей внутрь и запирая дверь.
И пока она это делала Творимир незаметно наклонился к уху Лучезары и едва слышно шепнул: "Момент выдастся - испроси про сестрицу свою, ты лучше знаешь как она выглядеть могла и где ходить"
- Хорошее имя, звучное, - как ни в чем не бывало ответил князь едва Василиса повернулась к ним, - А расскажи нам, Василиса, про чудище то страшное. Как выглядело, высоко или низко летело, след в след за ягой, али опосля немного да в какую сторону...

Василиса повела гостей по путанным коридорам, не переставая говорить:
- Да жуткое – размером как наш Горыныч, только голова одна, вся в шипах да рогах, на спине гребень, а цветом как кровь засохшая! Брр, - Василиса передернула плечами. – На хребте вроде как всадник сидел, хотя, может, померещилось это мне. Где ж видано, чтобы драконы кого-то на себе возили? Полетел он на болота, Горыныч в ту сторону в последнее время тоже частенько наведывался. Если спиной ко входу в читальню встать, то налево и чуть наискосок.

Василиса открыла одну из дверей и провела Творимира и Лучезару в небольшую, но уютную комнату. Посередине стоял массивный дубовый стол, вокруг которого оказались не лавки, а настоящие стулья с резными спинками, на каменных стенах висели иноземные ковры с хитрыми картинами, а в одной из стен был устроен очаг.
- Садитесь, гости дорогие! – Василиса послала Творимиру очередный манящий взгляд из-под полуопущенных ресниц, выглянула в коридор и совершенно по базарному завопила, - Никоди-и-им!
- Что орешь, будто тебя режет кто? А то я не вижу, что гостей привела без горынычева дозволения, - в дверях появился местный домовой.
- Говори, да не заговаривайся, - прошипела красная от возмущения Василиса, - на стол собери, да поживее.
Домовой глянул укоризненно, но все же перечить не стал, девица стала принимать у кого-то за дверью разносолы и выставлять на стол.

- Не, чего тут помогать, - она улыбнулась Лучезаре, - А про Белочкино я слышала, сорока нам справно вести приносит, но там другое - навь объявилась. К счастью, это далеко, просто так не доберется. А ежели и доберется, то у нас в Черной грязи мельник живет – Земко, он с любой нечистью договориться может.
Василиса закончила накрывать на стол и уселась напротив Творимира:
- На здоровьичко. А звать-то вас как, гостьюшки?

- Вот, точь-в-точь такое. Дракон это - чудище иноземное. Говаривают, Горынычевы родственники это могут быть... Тоже змеи крылатые. - Говорила Лучезара уверенно, хоть и не разу не видела воочию этих созданий, но читала о них в книгах, а значит не сомневалась хотя бы в том, что они существуют.
Вскинув настороженный взгляд на Василису, Лебедь подцепила двумя пальцами свое любимое лакомство - соленое яблочко. - Навь в Белочкино? Ох, кошмар... А не приносила ль сорока весточки какой о Княжне двуликих Снежане Вольховне? Ее после Белочкино в ваших краях, говорят, видели...
Тихо вздохнув, Лучезара опустила взгляд, пряча вспыхнувшие искорки волнения. С каждой новой вестью двуликой все больше не по себе становилось. Настолько, что она даже не уловила двусмысленности в представлении собственной персоны, и даже не смутилась.

- Избушку? В мужской? - Зачем-то, словно запамятовав, переспросила девица, откусив от яблока небольшой кусочек, на пробу. Да вот только незадача - встал тот кусочек поперек горла, как только услышала Луча про покусанную Кощеем девицу в мужьей одежде. Белая кожа и того бледнее сделалась, словно с первым снегом за первенство потягаться удумала. Остановившийся взгляд голубых глаз, казавшихся теперь чуть ли не в два раза больше, выказывал девицино удивление и испуг, вдоль позвоночника липкими лапищами пробежавшийся. Однако ж в остальном - даже не шелохнулась двуликая, с один удар сердца сидя ни жива, ни мертва, и лишь только потом яблочко в сторону отложила да тихо кашлянула.
- Вот страсти то сорока болтает... Аж поперхнулась. Тихо. Ну мало ли по лесу девиц в мужьей одежке шастает! Эка невидаль! Это все бабские глупости, а нужно дух перевести и обмозговать хорошенько. - Тряхнув пару раз головой, словно видения какие жуткие отгоняя, девица приложила узкую ладонь к щеке, с пониманием на Василису глядя, да язычком цокнув. - Что-то не спокойно Белочкино стало. А давно ль там такая напасть? Была я там покуда Серпень зачинался, так тихо все было. А тут на тебе...Уж не после этого Кощеева самоуправства ль там Навь завелась?
Навь тут, навь здесь...Не многовато ль?
Знаменитая Лучезарина выдержка и тут сбою не дала, лишь на секундочку трещинками покрывшись, да потом сызнова затянувшись. Хоть и погано было на душе, так погано, как если б там коты окаянные когти точить вздумали. Ох, как погано...

Отредактировано Лучезара (2008-11-18 00:50:19)

Василиса с пониманием покивала головой Лучезаре и пододвинула к ней поближе жбан с квасом.
- Ты запей. И не бойся, до Белочкино далеко. Да и когда навь на самом деле объявилась, никто не знает. Сорока говорила, что вчера, но она соврет – недорого возьмет.
После слов Творимира Василиса взглянула на него с укоризной и даже вызовом.
- Вот значит как? Навь в Белочкино, Кощей в северных лесах, а ты, князь, у нас нежить ищешь. Окольными путями идешь.

Девица не раз подслушивала мудреные беседы Горыныча с царской дочерью Ростиславой. Царевна обычно сердилась и говорила, что никто народу не помощник, окромя самого народа, и называла такое устройство длинным и не слишком благозвучным словом. Видать действительно не помощник, когда даже царев брат только о красавицах да о картошечке с грибами думает, а неприятеля в противоположной стороне ищет. А и пожалуйста, и не нужны нам такие князья!
Василиса поджала губы.
- А куда вы направляетесь, гости дорогие? Солнце уже сядет скоро, ежели торопитесь, то как бы не пришлось ночью ехать.

Нет, не оно...Вчера ладанка успокоилась, перестала слезы ронять. Значится, если сорока правду говорит, не та Навь. Эх, книги бы мне мои...Сверила бы все, а то как это - двуликий в навь..?
Из задумчивости Лучезару вывела пододвинутый заботливой Василисой жбан с квасом да неожиданно грозный тон Творимира. Вскинув взгляд с тарелки с какими-то плюшками, коими Лучезара только-только хотела мыслительный свой процесс, как и все девицы, ускорить, на княжича, удивленно выгнула брови девица, умудрившаяся пропустить мимо ушей высказывания Василисы на счет чудищ и их поисков. А от того ну совсем не понимавшая, о чем таком толкует царский брат, да чего так грозно на хозяйку поглядывает. Отставив в сторону квас, которого толком даже и отпить не успела, двуликая осторожно тронула за локоть княжича, спокойно так на него глянув, словно хотела спокойствие это и Творимиру передать. Не то что бы она что-то имела супротив такого тона, уж царской то семье многое дозволено, так уж повелось, но просто воспитана Луча была так, что всегда сама вежлива была, да средь окружения своего думы такие сеяла и насаждала. Что бы неповадно было.
И чего это он?
Поднявшись из-за стола, Лучезара вежливо поклонилась Василисе, продолжая приятно улыбаться.
- Да хранит тебя Велес, хозяюшка. Спасибо что накормила да приютила, но нам и впрямь лучше ехать. Такие дела отлагательств не терпят, ведь сама ж понимаешь. Да и опять же, сорока говаривала, проверить надобно... - Что там говаривала главная сплетница государства, Лебедь не уточнила, лишь еще раз, красиво изогнув длинную шею, наклонила голову в поклоне.

Прикосновение Лучезары Творимир почувствовал даже сквозь кольчугу. Его простота, ненавящивость, да ещё и в придачу спокойный взгляд синих глаз враз сняли с души князя всю злость. Хотя услышанное и осталось неприятным осадком в душе.
Развели представление. Скоро уже мальчишки вслух обсуждать будут что да как царь не так делает да с какой девицей брат царский ходит. Ух не оставлю я это так...
Весь путь по коридорам князь молчал и Василису слушал вполуха, стараясь больше вслушиваться в гул собственных шагов, разносящихся далеким эхом, и думать об идущей рядом Лучезаре. О ней думать князю нравилось больше чем о чем-то негативном и потому даже прощальный сарказм Василисы, к счастью самой Василисы, от Творимира ускользнул.
Подойдя к коню, князь помог взобраться на него Лучезаре и повел его в сторону, в которой, как указала Василиса, находилась Черная Грязь.
==> Путь, указанный Василисой