Снежана невольно дернула ушами - послышалось ли два голоса в избе? "Блажит вестимо."- раздосадованно подумала девица, машинально перехватывая оплетенную кожей рукоять. С искренней нежностью посмотрела она на верный полуторник и аккуратно поставила его у стены. - Спрашивать? Я пока не решила, о чем спрашивать. - безразлично отметила Рысь, все же принюхиваясь к воздуху - не будет ли каких изменений. На домового уставились необычно строгие зеленые глаза - не любила Снежана, дочка княжеская, когда ее к другим приравнивали девкам. Впрочем, почти сразу смягчилась княжна, поскольку привыкла уже на этакие попреки внимание не разбрасывать. - Так дочке царской можно, а мне, княжне - ни-ни? нечестно получается... - хихикнула Рысь, сгружая сумку дорожную под лавку, а кролика с чесноком, что Дракон в рвении исследовательском притащил - на дубовый стол. - Что поделать, я в клубке мыша растолстевшего вижу, так и тянет погонять. А в кудели.. Эмм.. Я в ней не разбираюсь. Готовить умею, это таки да, а вот в остальном.. Усидчивости не хватает.
Девица уселась на скамью возле стола, а затем сверкнула глазами в сторону сперва домового, а затем - самого темного угла. - Островок с избушкой волшбой закляты. Не сильна я в ней, да любопытно, чего ради меня в этакое место безвыходное отправили.
Рысь скорчила настолько безразличное выражение, что, казалось ее причина и вовсе не волнует, однако тему продолжила - выкуп с семьи моей брать бессмысленно, а иной причины сюда сажать - не вижу я. Ты уж уважь мое любопытство бабье, хозяюшко, поведай, чего ради мне тут куковать?

Снежана послушно отвернулась, пристально изучая скудную панораму за слюдяным стеклом, - Марфа часто сказывала , что домовые духи не любят когда на их ворожбу глядят. Решив как-нибудь выпытать у хозяина чтож за сундук и что в нем, Рысь приступила к трапезе. Гречку, с ее грубоватым и диким вкусом она любила поболее мягких манных каш, которыми потчивали в богатых домах, да и курица с кроликом были чудо как хороши. Буквально заставив себя оторваться от трапезы, Рысь степенно прожевала и проглотила горячее мясо, и лишь затем ответила:
- Давненько никто не заходил к тебе, хозяин.. Ратмира уж много лет как сменил государь Пересвет, да и тот вот уж десятка два лет, как почил в бозе. Старшой сын его - Олаф - доныне царствует. Вот государю Пересвету мы на беду свою присягнули.. - Снежана понурилась, увлеченная печальными воспоминаниями. - Присягнули, и потеряли что-то в себе.. Княжество было - тьфу, на три селенья, а кругом леса дремучие, да пики гор острые... Чтобы нам не прятаться там веки вечные? Так нет, склонили голову буйную, пришли под руку царскую.. И теперь средь всех селений лишь Волхова Пуща, что от Диких Земель подале, торговлю ведет, да концы с концами сводит. Дичает наш народ - вон Молчуна дружина, брата моего старшого, вся бирюками в берлогах сидит. Ну да сделанного не поправишь, слова не отберешь. Да и куда нам, проклятым править?
Рысь горько усмехнулась, запила мясо медвяным питьем и ухмыляясь лукаво заметила - Что-то я о грустном речь веду.. Не дело это. Спеть ли тебе, хозяюшко? Более я ничем, увы, за гостеприимство отплатить не смогу...
Если тебе одиноко взгрустнется,
Если в твой дом постучится беда,
Если судьба от тебя отвернется,
Песенка эту припомни тогда!
В жизни всему уделяется место,
Рядом с добром уживается зло.
Если к другому уходит невеста,
То неизвестно, кому повезло!
Если случайно остался без денег,
Верь, что придет измененье в судьбе.
Если ж ты просто лентяй и бездельник,
Песенка вряд ли поможет тебе!
Песенка эта твой друг и попутчик,
Вместе с друзьями ее напевай!
Если ж она почему-то наскучит...
Песенку эту другим передай!  - княжна путешествовала без музыкальных инструментов, но порой ей не требовалось ничего для того чтоб просто промурлыкать песенку - как колыбельную. Да и мотивчик сей был незамысловат, как писк сытой и счастливой малиновки. Вот только печаль, воспоминаниями разбуженная, все еще пряталась в ядовито-зеленых омутах зрачков. Извинившись перед хозяином, Снежана выскользнула во двор "по делу". Уж очень расстроил ее день прошедший, все планы смешавший. Все предстояло обдумать, да только надо ли? Девушка рассеянно дотронулась до шеи, а потом, поймав затуманенный взгляд собственного отражения в бочаге болотной воды луной изменчивой освещенного, разъяренно фыркнула, мигом принимая независимый вид - мол, что ты так смотришь, дуреха... По глади черной пробежала рябь, мигом исказив девичьи черты, и усмехаясь сему совпадению, перевертыш подняла глаза к небу. Казалось ей, что лунный свет льется водопадом и под его струями, а не под воздействием магии древней как мир, сворачивается добротная одежда сперва жесткими лохмотьями, а затем и репьями колючими, не ноют в томном ожидании скорой боли мышцы и кости, и не раздваивается сознание - вот оно привычное и неосмотрительное человеческое, а вот - древнее, опасное и дикое - звериное. Мягким, словно без усилий, движением отталкивается Снежана от мягкой почвы болотной, точно ныряет в воздух, в вспышку боли, в странный зуд, в бешеную ярость и ликование. Миг всего лишь - на грани, и вот проседает почва под большой кошкой, каких свет с древних времен не знал - серая грива, ярко горящие глаза-плошки. Рысь огромных размеров. На какую-то минуту, горит в ее глазах лишь неутолимая ярость и голод, что присущи нежити темной, ночной, затем смененные спокойствием и светом мягким разума. На поле битвы меж силой Велесовых внуков и созданьями злобной Моры, проиграло навье наваждение. И все же назад, в человека Снежана не стремилась оборачиваться - пробежала вокруг дома кругами здоровыми, да уселась перед крыльцом, глядя на бледное блюдце Луны. Не умела она славить это светило воем, как брат, потому просто сидела молча, подняв к небу светло-серую морду.

Отредактировано Снежана (2008-11-14 19:20:15)

Перед домовым выплыла из темени предрассветной кошачья морда. Рысь задумчиво дожевала честным трудом спойманную мышь и одним прыжком влетела в окно. Завернулось в воздухе еще тело кошачье клубком серым, а развернулось на полу деревянном телом стройным девичьим. - Благодарствую, хозяин-барин. - довольно мурлыкнула Рысь, стаскивая с себя привычную одежку. Смущаться княжна таки была приучена - посему осталась в длинной рубахе. Поддавшись невнятному подозрению, что "мужицкое платье" и выкинуть могут, сложила одежду под головой, да пожелав ночи покойной хозяевам, смежила веки. Сон к ней всегда мигом приходил, вот и сейчас Рысь унеслась духом в белые от снега леса, где краными каплями кровь и рябина, где с неба, багрянцем окрашенного, летят перья белые. С рассвета до разгара дня проспала Серая, а проснувшись, долго в себя прийти не могла - сердце кололо - не стряслось ли чего с родичами... К чему были во сне перья лебединые, да капли алые? Мучимая предчувствием невнятным, Снежана оделась, прихватила ту оглоблю, что мечом булатным звалась, да, выйдя во двор, умылась дождевой водой из старой бочки. Решив что на этом процедура пробуждения не завершена, Рысь сжала рукоять меча и побежала посолонь избушки. То быстро будто от волка селянка бежит, то бесшумным бегом охотника, по чуть ли не шагом быстрым - и все резко, дыхания не сбивая. А потом и меч ножны покинул, вензеля причудливые в воздухе описывая - то ласточкой к небу смурному взлетит, то лукавым путем полета бабочки обезоружит противника воображаемого. Вот уже и звериная выносливость сбой дает, на челе капли первые выступили, но Снежане все это всяко интересней чем с пряжей возиться - преодолевать извечную ленивую тяжесть металла, разрывать свистом раздраженным воздух... Воображать себя на месте отцовском - во главе войска, али Деваной-охотницей, Перуновой дщерью, что в лесах бежит вперед зверья своего... "Высоким вдохновением битвы" - звала эти мысли свои Снежана, хоть и в реальном бою, а такой случался порой, думалось о чем-то обыденном весьма... Чаще всего - как бы главу буйну не сронить.
-Ррр... - поддавшись азарту детскому сообщила неведомому противнику ратница - Выходи, тварь, на смертный бой! - и тут же вспыхнула смущенно, да меч опустила. - Что-то я совсем со скуки расклеилась. Коли выйду к людям, в первую же кабацкую драку ввяжусь, чтоб не одичать вконец...

- Вот ты где, поганец! Мы так не договаривались! Стоять! Кому сказал, стоять! – Молодой писклявый голос был явно возмущен.
Чертенок, только услышав первые слова, хихикнул, подмигнул Творимиру и исчез за ближайшей кочкой.
А Голос не успокаивался:
- Нет, вы только подумайте, вот пакость зеленая, ведь мало того, что обыграл меня вчистую... Главное, я ему говорю, мы с тобой на напиток заморский играли, который иноземные моряки пьют. Причем, что интересно, - в голосе появились нотки опытного гида, - в соответствии с традициями, пью только увечные – без глаза там, али без ноги.  А как выпьют, то впадают в боевое бешенство, как северные народы, и поют про мертвецов. Очень ценный напиток, даже с самим Болотником на него играть не стыдно. А чертяка этот вместо бутыли руль упер. – Голос в очередной раз вспомнил о потере и от обиды даже подвывать начал, - Он у меня из южного дерева был, которое ни один жучок не ест… Где я теперь такой второй достану? Только ваши осины поганые да березы кругом, у-у-у…. А я потом в бутыль-то с горя сунулся, а она тоже пуста-а-ая! Никакой управы на Болотника нет, он свою нечисть мухлевать в игре учит, а потом во все стороны рассылает, вот помяните мое слово, все Тридевятое скоро выиграет!
Голос еще долго причитал и жаловался на тяжелую жизнь, пока, наконец, не сообразил, что путникам здесь не место.
- А вы сами кто такие и чего вам надобно? Не к Болотничку ли на большую игру пожаловали? Так, вроде, рано еще.

Лучезара, Творимир.
Избушка перед вами как на ладони, даже путь по кочкам вешками обозначен, но если пойти по нему, то сколько бы ни шел, дом ни на шаг не приблизится. Сейчас вы видите старую-престарую лачугу, даже непонятно, как она до сих пор не развалилась. У входа, там, где должна была бы стоять Снежана с мечом – дряхлая сгорбленная старуха с клюкой.

Снежана.
Ты видишь Лучезару и Творимира такими, как они есть. Но вас разделяет топкое болото, за пределы заколдованного круга не выйти, Голоса тебе не слышно.

Если будешь звать сестру, не спешите описывать результат.

- Сторож я, - Голос сразу помрачнел и поскучнел, - Не, если на игру пришли, то вам не сюда. Или не слышали, что Болотник избушку проиграл? Теперь тут новый хозяин, он карты не уважает, а играют сейчас на дальнем болоте. Это далековато будет – вот совсем стемнеет, так и пойдете, впотьмах по болоту сподручнее ходить – сначала все налево да налево, затем опричь да вокруг, чуть-чуть около, а как огоньки болотные увидите, так, считайте, они вас к каменным столам и привели, а их уж для вас накроют. Еще что спросить желаешь, девица?

День ничегонеделанья утомил княжну куда сильнее похода по лесу двухдневного. А болото... Ну не болотным она была зверем! Водица - это к Щуке или там к Лебеди, а Рысь предпочитала ее в не самых больших количествах - умыться-поплескаться, да и только. Тем более такую водицу - из бочага болотного, да де конца-краю не видно. К вечеру напоминала Снежана кошку разозленную, с трудом язык за зубами держала, чтоб не рявкнуть ненароком на хозяина-домового безвинного. Меч был наточен, рубаха с неделю назад порванная - зашита, травы, что на продажу девушка несла - перебраны еще раз, да обратно уложены.. Наконец, Рысь порешила по холодку вечернему комаров поотгонять - вышла с верным мечом булатным когда уж стемнело - настолько утомило безделье... Да и не только оно. Пробегав с мечом чуть ли не с полчаса, Снежана вдруг застыла, принюхавшись осторожно.
Ветерок донес запах знакомый - перьев да полыни с малиной. А с ним и еще один - кожи сыромятной, да человечьего духа. "Чу... Гостюшки как-никак? Ну а ты Лебедушка, что в компании проходимцев забыла? Проходимца-незнакомца." - Снежана увидела сестрицу и незнакомого человека, отделенных от нее болотом. Отчего не обернется сестра-кровиночка белой птицей,  да не подлетит к ней, Серая Рысь не знала, но заранее приняла это на свой счет и потому обиделась. С весьма независимым видом меч вскинула, отсалютовав, и вогнала в мягкую землицу у крыльца. Затем села на рассохшиеся доски сама и придирчиво осмотрела путников. Человечье зрение вряд ли уловить бы смогло, как ожесточилось девичье лицо, а глаза сверкнули недобрым огнем. "Ну и ну. Ты же знатная девица, Лебедь Белая, сестрица. По болотам шастаешь, сомнительных личностей собираешь, как братец - блох. Нехорошо. Ну ничего, коли, я в семье за брата, так тому и быть." - Перевертыш расположилась на крыльце с неподобающим приличной девице грозным видом - вскипела кровь проклятого Князя, да и моровье проклятие все еще отзывалось отсветом голодным в глубине ярко-зеленых глаз.

Двуликая же пристального взгляда синих очей с избушки не сводила. Будто свербило что-то изнутри, хоть прямо сейчас посолонь обернуться и перелететь это треклятое дымное болото. Но мысль о том, что не зря тут стража поставили, все же останавливала. Ничуть не расстроившись тому, что уловка девичья не прошла, Лучезара невольно обернулась на тихий шелест страниц, вслушиваясь в раздававшийся, словно где-то неподалеку голос.
Расплывшись в невольной улыбке, Лучезара качнула головой. Среди всех изученных книг первыми были всевозможные прибаутки, сказки да загадки, отобранные у Марфы. От того помнила Лебедь Белая много чего, да и Щуке, пока та малая была, много чего читала и рассказывала. Уронила мати, подняли люди...Значит не людское. А коли про меня, то может и пернатое. Отрубили голову и напоили, после чего разговаривать начал. Разговаривать, говорить, поведывать...писать? Э-эх, пустоголовая, такую присказку запамятовала! Удержавшись от желания прищелкнуть пальцами, девица еще какое-то время задумчиво изучала топь впереди и после произнесла:
- Ну не скажи, Страж... И коли моя память мне не изменяет, то мати, носившая меня - пернатая. Отрубили мне голову, заострив, да чернилами напоили, что бы лучше поведать мог. А коли так, то пером я получаюсь. Благо из меня, вроде, перьев еще не делали...
Вновь обведя беспокойным взглядом болото вокруг, да скользнув взглядом по кромке леса, девица задержалась взглядом на размахивавшей клюкой старухе и вновь повернулась туда, где только что голос звучал.

Отредактировано Лучезара (2008-12-04 01:03:08)

Загадки Творимир любил но конкретно эту никак не помнил. И вроде бы просто все и ответ на языке крутится, когда то слышал он ее, да вспомнить не может. Князь посмотрел на Лучезару, затем на коня зачем то. И только хотел плечами пожать как конь неожиданно изловчился, потянулся мордой к руке князя, и просто напросто ее укусил. Несильно но довольно чувствительно. Творимир быстро обернулся на него. Животное смотрело прямо в глаза человеку.
- Боль, - ответил Творимир в пустоту и прислушался в ожидании ответа.

Лучезара, Творимир.
- Подсказчиков себе завели, - поворчал Голос, но чувствовалось, что это скорее по привычке. – И ты угадал. Боль это или болезнь. Ежели до места дойдешь, вспомни – пригодится. Ну что ж, добро пожаловать, гости дорогие. Да смотрите, не торопитесь, болото здесь топкое, вешки давно ставили, а я вам помочь не смогу.
И затих, как не бывало. Внешне ничего не изменилось – ни звука, ни знака, что спало заклятье. Казалось, избушка стоит в центре большого блюдца, до краев залитого болотной вязкой жижей. Здесь не росло ни кустов, ни деревьев, только зеленая ряска покрывала мутную темную воду да кое-где виднелись кочки. В некоторые кто-то воткнул длинные суковатые палки, в вечерних сумерках рядом с каждой вешкой загорелось по болотному огоньку.
Темнело очень быстро, но у крыльца болотной развалюхи тоже зажглись синеватые огоньки. Пес, сидевший у старухиной ноги, поднял голову и оскалил зубы.

Снежана.
- Как знаешь, - домовой пожал плечами и ушел обратно в избу, однако, несмотря на поздний час, света в доме не было. С ближайшей кочки на землю спрыгнули три болотных огонька и, как кошка, прильнули к Снежане. Ни тепла, ни холода от них не ощущалось, да и светили они  не слишком ярко, при прикосновении подрагивали и отскакивали в сторону. Несмотря на то, что Лучезара и Творимир были относительно недалеко, разговора было не слышно, только долетали отголоски отдельных слов, вдобавок казалось, что сестра ссорится со своим спутником.

- Оставим, - ответил князь и накинул поводья на ближайший сук. Затем посмотрел на коня как бы извиняясь, но тот лишь кивнул да начал, от нечего делать с дерева листки обрывать. Нежити он похоже боялся избирательно и голос изниоткуда его нисколько не смущал. Похлопав по боку коня, князь шустро побежал по отмеченным кочкам ярко освещаемым браслетом Лебеди. Вот избушка уже приближалась и вскоре можно было уже разглядеть загадочную старуху сидевшую у крыльца, которая, кажется, даже старухой то не была...

Раздражение неприкрыто сквозившее в обрывках слов, которые долетали-таки до Снежаны, заставило девушку грозно подняться с крыльца, отпугнув забавные огоньки и ласковую кошку. Не хватало еще, чтоб этот малец был сродни сынку боярскому Кривцу, которому Снежана обе руки сделала колесом осемь зим назад. Тот тоже слишком уж ретив был - вот и довольствуется сердобольной жинкой, что его криворуким не зовет. Но одно дело - в темном углу руки распустить, а другое - грозить начать. Только бросился незнакомый наглец за родной сестрицей, как коснулась уже пальцами Снежана земли мокрой, оттолкнулась от крылечка и с рычанием вперед кинулась. Прокатилась кубырем, успев увидеть как натягивает лук подлец, пока сестрица ее к ней за защитой летит, и бросилась вперед уже серым зверем. Меч она брать не стала - им она владела хуже, нежели собственными руками, на которых пальцы заменили острые когти. -"Ну Луча, вечно ты себе проблем на хвост набираешь.. "
Вслух, правда, прозвучал лишь весьма угрожающий мяв-рык, сам звук которого лучше всяких кличей боевых говорил: "Ну, сейчас пойдут клочки по закаулочкам..."
Для Творимира и Лучезары старуха превратилась в громадную черную кошку, с ярко горящими в темноте глазами. И для всех виделось одинаково, как она огромным прыжком преодолела расстояние, отделявшее облюбованное ей крыльцо от князя, и как с рычанием всем весом его опрокинула. Загрызать человека перевертыш не собиралась, но вот напугать до икоты вполне. А еще за шиворот, да в воду, чтоб поостыл, да не хватался за всякие луки.. Которые неплохо бы сломать - да только клыки разочарованно клацают у самого лица противника не в силах ухватить истаявшую предрассветным туманом тетиву.

Отредактировано Снежана (2008-12-05 00:38:55)

В темноте Творимир не сразу заметил бросившуюся к нему огромную черную кошку. Его внимание было уделено псу, который неожиданно расстаял при приближении к князю. Увидел он черную кошку когда та уже в прыжке летела на него, но хладнокровия не потерял. Выставил вперед руки к схватил зверя за шкуру на шее, чтобы сразу в горло не вцепилась, а упав, выпустил но не зря. Рука правая палку толстую нащупала длиною в локоть.
Кошка тем временем уже не кошкой стала, а рысью серою. Точь в точь такой как Лучезара сестру свою описывала. Да только кто же эту нежить знает болотную. Сестра глядишь на спутника Лебеди и не стала бы нападать. Подумав так князь лицо отвернул чтобы дыхание зверя, сырым мясом питаящегося, не чувствовать и, когда та отвлеклась на белого лебедя сверху спину клюющего, со всего размаху, взяв палку за два конца, вставил ее в пасть рыси, так что та теперь не закрыть пасть не могла ни палку выплюнуть. А пока рысь в замешательстве была еще и ноги высвободил, коленями уперся в грудь кошке и немного приподнял, так чтобы когти острые до лица не добрались, а только тело могли царапать, облаченное в кольчугу прочную. Не впервой князю было с животными дикими тягаться.  Приходилось даже охотится, и уроки выживания в лесу, отшельником в детстве данные, даром не прошли, и даже азарт появился, улыбнулся нагло князь зверю в глаза, зубы показав и тем самым еще больше рысь раззадоривая...

Отредактировано Творимир (2008-12-05 11:00:15)